Оглавление

Глава 7

Глава 8
ИЗБЫТОЧНОЕ БОГАТСТВО В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЭКОНОМИКЕ

В 1978 г. высшее руководство Пентагона по одной из своих вспомогательных операций направило не туда, куда следует, потеряло следы или неправильно израсходовало 30 млрд. долл. Двадцатью годами ранее эта сумма денег составила бы две трети всего бюджета министерства обороны США. Такая сумма средств в 1978 г. превышала валовой национальный продукт тридцати стран мира[1]. 30 млрд. долл. можно представить себе и другим образом: это стоимость модернизации предприятий основных металлообрабатывающих отраслей Соединенных Штатов.

Но если не учитывать сделанных вскользь ссылок на это происшествие в деловой прессе, новость о том, что Пентагон потерял 30 млрд. долл., почти не привлекла внимания общественности. И все это происходило в период администрации Картера, когда пресса в мельчайших подробностях освещала каждое ухищрение, с помощью которого брат президента пытался увеличить доход от своей бензоколонки. Очевидно, что избыточное богатство — как по масштабам, так и по стилю — операций Пентагона в течение длительного времени стало настолько привычным, что принимается как само собой разумеющееся.

Для того чтобы получить общее представление о том, как функционирует Пентагон, полезно тщательно ознакомиться с несколькими важными событиями и аспектами его операций, но любая попытка осуществить подобный подробный и всеохватывающий анализ обречена на неудачу. Эта задача превышает возможности не только отдельного исследователя, но даже такой крупной ревизионной организации, какой является Главное контрольно-финансовое управление федерального правительства США. Ниже приводится несколько примеров, каждый из которых важен по-своему, чтобы проиллюстрировать избыточное богатство государственной экономики: во-первых, это история неправильно израсходованных 30 млрд. долл.; во-вторых, это программа закупки самолетов «Ф-18» и, наконец, в-третьих, это обыкновенные обеды.

В июле 1978 г. мы узнали, что, «возможно, вскоре в связи с американской программой продажи оружия за границу в министерстве обороны США разразится крупный скандал. Официальные лица из министерства обороны, как представляется, потеряли следы 30 млрд. долл., которые образовались из невыполненных иностранных заказов на вооружение, оборудование и различные услуги. Служащие Пентагона даже не знают — поскольку их учетные книги полны ошибок, — является ли эта недостача результатом серии грубейших бухгалтерских ошибок, растраты этих огромных средств на что-то другое, недополучения подобной суммы со своих иностранных покупателей или же возможна комбинация всех трех причин»[2].

В данном случае скандал не разразился: федеральные официальные лица, конгрессмены и широкая пресса-все потеряли следы этих злосчастных 30 млрд. долл. Единственным человеком, который держал все это в уме, был Клиффорд Дж. Миллер, заместитель ревизора по планам и системам в министерстве обороны, на которого и была возложена ответственность за разрешение этой загадки. По его словам, «все это очень напоминает тот опаснейший случай, когда по палубе свободно перекатывается тяжелая пушка». В статье на эту тему журнал «Бизнес уик» объясняет, что «...являющаяся причиной конфуза с продажей оружия за границу ошибка руководства, очевидно, проистекает из той фрагментарной структуры, которая характерна для министерства обороны, если его рассматривать как контрагента между зарубежными покупателями оружия и американскими производителями. В том виде, в каком эта схема работает сегодня под ненавязчивым наблюдением Управления по оказанию зарубежной помощи в вопросах обороны и национальной безопасности, каждый род вооруженных сил составляет свои собственные заявки на продажу оружия за границу и делает свои собственные закупки. Так, например, армия может получить заказ вышеуказанного управления на 50 танков, изготовляемых фирмой «Крайслер», для продажи их Израилю. В этом случае армия передает этот заказ корпорации «Крайслер», выписывает на этот заказ в качестве контрактора счет, погашаемый через специальный страховой фонд по обеспечению иностранных продаж... Предполагается, что каждый род войск сам следит за тем, как он осуществляет свои обязанности ведущего конструктора, а также следит за потоком денежных средств, которые поступают из страхового фонда для оплаты оружия. Здесь-то, по всей видимости, и происходят ошибки. Объем бухгалтерского учета необъятен, и военные в нем попросту увязли. Иностранные заказы на американское оружие в каждые из последних пяти лет превышали 10 млрд. долл., а в 1978 г. они составили более 13,2 млрд. долл. «Заказы возрастают слишком быстро и на слишком большие суммы», — сетует один из специалистов конгресса по анализу военного бюджета...»[3].

Если среднечасовая заработная плата высококвалифицированных рабочих составляет 15 долл. в час, то годовая заработная плата одного рабочего составит 30 тыс. долл, в год. В этом случае 30 млрд. долл. равны стоимости труда 1 млн. высококвалифицированных рабочих в течение года. Это огромнейший объем и труда, и денежных средств. В федеральном правительстве Соединенных Штатов нет никакого другого ведомства или агентства, помимо Пентагона, которому было бы позволено списать 30 млрд. долл.

В 1980 г. генеральный ревизор Соединенных Штатов в отчете конгрессу указал, что министерство обороны «не может обеспечить иностранные правительства точным бухгалтерским учетом их фондов, помещенных на счета страхового фонда. К тому же министерство обороны США не может определить величину денежных средств, имеющихся в наличии, для закупки военных товаров и услуг другими странами»[4]. Генеральный ревизор указал на одну из причин пропажи 30 млрд. долл.: «Главное контрольно-финансовое управление США обнаружило, что на 30 сентября 1979 г. подробные бухгалтерские счета по операциям с иностранными покупателями военных товаров отличались на 1,5 млрд. долл. от счетов страхового фонда, отражающих наличные денежные средства. Даже если учесть время, необходимое на нормальную обработку счетов, недостатки принятой системы учета, а также обнаруженные бухгалтерские ошибки, расхождение в счетах, которое ничем нельзя объяснить, все же составят 390 млн. долл.»[5]. И снова надо отметить, что нигде больше в федеральном правительстве США не существует «необъяснимой разницы» в 390 млн. долл., не удостоенной самого пристального внимания. В то же время исполнительное звено федерального правительства США посвящает много сил минимизации ущерба от мошенничества в сфере социального обеспечения и даже пытается экономить федеральные расходы, ограничивая доставку горячих обедов нуждающимся лицам престарелого возраста.

Программа производства самолетов «Ф-18» была запланирована в 70-е годы с целью обеспечить военно-морские силы флотом в 1377 самолетов, которые, как предполагалось, должны были иметь самые передовые тактико-технические характеристики для выполнения трех военных задач: во-первых, они должны были обеспечить защиту авианосцев от воздушных атак, во-вторых, служить в качестве самолета-истребителя для ВМС или морской пехоты, в-третьих, использоваться как штурмовики против наземных целей. С 1975 по 1980 г. стоимость одного самолета стремительно поднялась с 9,9 млн. до 33 млн. долл., и конца этому росту стоимости еще не видно. Некоторые главные блоки оборудования для этого самолета еще только должны быть спроектированы, испытаны и установлены, а интенсивные попытки модифицировать конструкцию самолета, как представляется, не увязываются с попытками уменьшить вес его конструкции. Для дальнейшего обсуждения судьбы этого проекта важны два соображения: во-первых, независимые мнения экспертов сводятся к тому, что «Ф-18» определенно менее пригоден для выполнения поставленных перед ним задач, чем другие, уже находящиеся на вооружении ВМС самолеты; во-вторых, стоимость этого самолета, уже более чем в три раза превосходящая начальную оценку, делает его намного более дорогим, чем существующие самолеты, которые к тому же функционально превосходят «Ф-18».

По требованию начальника снабжения ВМС США один такой анализ самолета «Ф-18» был выполнен Робертом Гиглиотти, «хорошо известным консультантом по вопросам обороны и экспертом по военно-морским самолетам». Второй анализ выполнен Джеффри Рекордом, «автором многочисленных книг по военным вопросам». Эти знающие люди сошлись в общей оценке, что с точки зрения защиты авианосцев, использования в качестве истребителя и наземного штурмовика самолет «Ф-18» уступает другим, уже находящимся на вооружении и более дешевым самолетам[6].

Почему же тогда программа «Ф-18» продолжает настойчиво проводиться в жизнь? Должно быть, это происходит потому, что в дело вовлечены мощные политические интересы конгресса, интересы промышленности и бюрократические интересы Пентагона. Авиадвигатели для «Ф-18» должны изготавливаться в штате Массачусетс, родном штате не только сенатора Эдварда Кеннеди, но и конгрессмена Томаса О'Нила, спикера палаты представителей и при Картере, и при Рейгане. Главный подрядчик самолета «Ф-18» — корпорация «Макдоннел Дуглас» — является крупным промышленным работодателем в Сент-Луисе, штат Миссури. К тому же изощренная бюрократия в Пентагоне сама сильно заинтересована в различных аспектах программы «Ф-18». А на втором плане господствует убеждение, что основная часть американской общественности поддержит любую новую программу оружия, сколько бы она ни стоила. Заинтересованные в программе «Ф-18» группировки пользуются полной предполагаемой поддержкой общественности, а в результате министерство обороны США действует с таким размахом, в котором невозможно обнаружить какой-либо элемент даже узкоопределенной функциональной полезности. Только организация, обладающая экстраординарными ресурсами и традициями избыточных расходов, может продолжать настойчиво воплощать в жизнь такую очевидную и дорогую ошибку, как «Ф-18»[7].

После этих экскурсий в многомиллиардную экзотику я предлагаю перейти к теме, которую может легко понять любой налогоплательщик. Это ланчи. Внутри Пентагона имеется пять обеденных залов: по одному для каждого рода вооруженных сил, один для персонала Комитета начальников штабов и один для 100 «избранных старших сотрудников» из штата министра обороны. В среднем в 1980 г. стоимость одного ланча для посетителей этих обеденных залов составляла 2,64 долл. А в счетах Пентагона стоимость одного обеда указана в 14,28 долл., и во всех пяти залах так много обслуживающего персонала, что «на каждого занятого здесь приходится 4,2 обеда в день». Как отметил конгрессмен Лез Эспин, «общие затраты на столовые не так уж велики, если иметь в виду, что весь оборонный бюджет в наступающем году (1982 г.) составит 222 млрд. долл. Поражает сама атмосфера расточительность в самом сердце крупнейшего в стране федерального ведомства»[8].

Я напоминаю читателю, что (как отмечено в гл. 5) военная экономика Соединенных Штатов является той частью национальной экономики страны, которой напрямую управляют 50 тыс. служащих центральной административной штаб-квартиры министерства обороны США. С конца второй мировой войны по 1981 г. военные бюджеты США в сумме составили 2001 млрд. долл. Бюджетные наметки администраций Картера—Рейгана предусматривают на период с 1981 по 1986 г. дополнительные. военные расходы в сумме 1638 млрд. долл. На 1987-1988 гг. военные бюджеты запланированы в сумме 451 млрд. долл.[9]

Вопрос об огромных ресурсах, выделяемых военному сообществу Соединенных Штатов, анализируется экономистами главных направлений в соответствии с их идеологическими предубеждениями. Экономисты политического центра и правого толка рассматривают военные расходы как в основном еще одну форму деловой активности и тем самым — как добавку к валовому национальному продукту. Среди экономистов марксистской ориентации военная экономика является областью для политических атак на капитализм: государство, говорят марксисты, предпочитает нести военные расходы, а не вкладывать в гражданскую деятельность в качестве средства поддержания промышленного капитализма, потому что военное производство дает прибыль, не конкурируя с товарами, предлагаемыми частными фирмами на гражданском рынке.

Оба эти подхода упускают из виду функциональное воздействие военной экономики на общество как систему организации людей с целью выполнения полезной работы — а именно для целей производства, которое существенно важно для жизни людей.

Но какой бы ни была их политическая оценка желательности военной экономики, экономисты, как правило, соглашаются в том, что из года в год военные расходы добавляют нечто к валовому национальному продукту. Под этим они подразумевают, что военная экономика имеет ценность постольку, поскольку она увеличивает годовой объем выпуска имеющих денежную стоимость товаров и услуг. Эти последние составляют сумму оцениваемой экономически деятельности всего общества. Более точно, это сумма «экономических благ», которые были произведены в течение данного года. Но что такое экономические блага? Это товары или услуги, у которых есть цена. Тот факт, что нечто имеет цену, рассматривается как критерий полезности. Очевидно, что при таком способе мышления военные товары и услуги имеют цену и поэтому должны быть классифицированы как экономические блага, а также учтены в валовом национальном продукте[10].

Но идея использования цены в качестве главного критерия принадлежности товаров и услуг к «экономическим благам» не является естественным законом. «Экономические блага» можно определить с помощью совершенно других критериев. Одной из главных целей моего анализа является открытие причин резкого падения (или роста) производственной компетентности промышленных систем. С этой целью гораздо более эффективно классифицировать экономические блага как товары или услуги, полезные для обычного потребления или для осуществления дальнейшего производства. Если данное условие выполняется, то эти товары и услуги являются экономическими благами; если же нет, то они попадают в другую категорию[11].

Моя главная задача состоит в том, чтобы оценить частный и государственный менеджеризм в Соединенных Штатах с очень важной точки зрения его воздействия на уровень жизни и способность к дальнейшему производству. Используя вышеприведенные критерии «экономических благ», можно учесть множество аспектов экономического развития США, которые в другом случае невозможно было бы объяснить.

Какую стоимость для всего американского общества представляют военные предприятия правительства США? В соответствии с категориями традиционной мудрости, в рамках которой экономическая стоимость определяется ценой, общественные затраты безошибочно определяются суммой затраченных средств, т. е. суммой всех цен, выплаченных за военные товары и услуги[12].

Вопрос о социальной стоимости военного предприятия правительства США можно разрешить, используя и другой критерий экономических благ: функциональной полезности любого объекта или услуги с целью удовлетворения потребительского спроса или обеспечения средств дальнейшего производства.

Такой подход вызывает заметное расхождение с тем, как оцениваются социальные издержки военной машины. На стороне затрат здесь присутствует та же самая денежная стоимость набора товаров и услуг, которые пошли на военные цели. Однако на стороне выпуска дело обстоит совершенно иначе, потому что военная продукция не служит ни потреблению, ни дальнейшему производству. По этому критерию военные товары и услуги не представляют экономических благ. Соответственно огромное количество различных затрат использовалось для того, чтобы произвести «нулевой» экономический продукт.

Такой взгляд на положение дел проливает новый свет на значение военных бюджетов Соединенных Штатов в период после второй мировой войны. Как я уже отмечал в гл. 5, с 1946 по 1981 г. на военные цели было затрачено 2001 млрд. долл. Поэтому общественные издержки военной экономики Соединенных Штатов за период с 1946 по 1981 г. составили не менее 4000 млрд. долл. Это суммарное денежное измерение стоимости использованных ресурсов и потерянного экономически полезного продукта. Эта сумма показывает порядок величины, которая в противном случае осталась бы необъясненной: массовую физическую деградацию широкого спектра отраслей промышленности США и непрерывной деградации гражданских инфраструктурных предприятий и услуг. (Я рассмотрю более подробно эти проблемы в гл. 10 и 12).

Экономическое значение бюджетов Пентагона за период в 42 года, с 1946 по 1988 г., также можно представить как долю в национальном богатстве США. Если исключить землю, то национальное богатство США в 1975 г.. оценивалось в 4302 млрд. долл. Поэтому бюджеты Пентагона в сумме 2001 млрд. долл. (с 1946 по 1981 г.) соответствовали 46% «воспроизводимого богатства» США (частного и государственного); это соответствует примерно 46% всего богатства, созданного человеческими руками в Соединенных Штатах[13]. С 1981 по 1988 г. (всего за восемь лет) государственные администраторы США планируют военные бюджеты в сумме 2089 млрд. долл., что эквивалентно 48% стоимости (в долларах) национального воспроизводимого богатства США в 1975 г.

Даже не учитывая полные общественные издержки военных расходов для американского общества, одни только бюджеты Пентагона за 1946—1988 гг. представляют массу ресурсов, эквивалентных стоимости замены почти всего (94%) воспроизводимого богатства Соединенных Штатов (за исключением земли). Если же мы примем во внимание использованные на военные цели ресурсы, а также потерянную экономическую продукцию, тогда мы должны оценить общественную стоимость военной экономики США за 1946—1988 гг. как вдвое превосходящую «воспроизводимое» национальное богатство США. Для американского общества оказалось потерянным такое количество материального богатства, которого было бы достаточно для полного обновления Соединенных Штатов, причем огромное количество средств осталось бы еще и неизрасходованным[14].

Огромные масштабы направляемых на военные цели ресурсов невозможно охватить воображением. Очень трудно визуально представить себе сумму в один миллион, не говоря уже о 2000 млрд. долл. Необходимо поэтому перевести ресурсы, изъятые государственными администраторами, в другие категории экономических благ примерно эквивалентного экономического значения. Один из подходов состоит в том, чтобы посмотреть на количество использованных на военные цели ресурсов не как на деньги, но с точки зрения их производственной значимости как физического капитала. Современный военный бюджет (как отмечено в гл. 5) приводит в движение тот же самый вид ресурсов, который в гражданской промышленности носит название «основной и оборотный капитал». И крупный военный проект, и крупное капиталовложение гражданского назначения требуют одинаковых ресурсов.

В этом контексте образование основных средств производства имеет еще один важный аспект. Для их производства обычно требуется длительный период времени. Недорогие шариковые ручки, например, проходят все операции за один день; проектирование, изготовление оборудования и компонентов, а также ввод в строй нового промышленного предприятия обычно требуют нескольких лет. Нельзя за пару недель подготовить высококвалифицированных рабочих, техников, инженеров, ученых. Эти условия и придают критически важный характер основным средствам производства в любом обществе. И это условие невозможно изменить даже с помощью самых экстравагантных методов финансирования, одобренных конгрессом США. Вот почему уже в течение десятилетия приходится делать выбор между использованием капитала на военные цели или для целей гражданской экономики.

В нижеследующей таблице отражен размах и диапазон этой конкуренции за ресурсы. В каждой строке показана категория военной продукции и ее стоимость, а затем представлен гражданский проект примерно той же капитальной стоимости[15].

Военные программы и статьи военных расходов в сопоставлении с аналогичными по стоимости гражданскими проектами,
млрд. долл.

С точки зрения жизнеспособности Соединенных Штатов как промышленного общества невозможность осуществить капиталовложения, перечисленные на «гражданской» стороне вышеуказанной таблицы, вызывает коренное ослабление и сокращение непосредственно промышленного производства, а также деградацию инфраструктуры, обеспечивающей общество электроэнергией, водой, транспортными и другими услугами, без которых не может функционировать никакая промышленная система.

Главный смысл этого сопоставления военных и гражданских альтернатив состоит в том, что они в действительности являются взаимоисключающими: если страна берет на себя военные обязательства, то она вынуждена обходиться без гражданских проектов. В момент написания этой книги военные проекты имели огромный перевес над гражданскими.

Есть еще один аспект изъятия ресурсов государственными администраторами для предпочитаемых ими целей. Это резкое уменьшение статей федерального бюджета на основные виды гражданских услуг, включая энергетику, образование, развитие гражданской экономики, транспорт, жилищное строительство, здравоохранение, социальное обеспечение, охрану и улучшение окружающей среды, а также заботу о молодежи и престарелых. Все эти виды деятельности были в спешном порядке ограничены в попытке уменьшить финансовые проблемы правительства, вызванные приоритетным распределением получаемых федеральным правительством налогов для нужд военной экономики. Поскольку эти сокращения наносят непосредственный ущерб экономической инфраструктуре и уменьшают материальный уровень жизни значительных слоев американского населения, они являются еще одним показателем масштабов и интенсивности, с которыми ресурсы направляются на цели, к которым благосклонно относятся государственные администраторы.

Министерство обороны США использует рабочую силу и другие ресурсы в масштабах, которым нет сравнения в американской экономике и обществе. Пентагон функционирует таким образом, который в любой стране был бы охарактеризован как пронизанный коррупцией и скандальный.

В 1980 г., когда в министерстве обороны были заняты 987 тыс. гражданских служащих, т. е. 40% всех занятых в исполнительных органах правительства США[16], общие военные расходы составили по федеральному бюджету 194 млрд. долл. Из этой суммы министерству обороны было выделено 122 млрд. долл.[17] Запланированные на 1980 г. национальные военные расходы составили 51% всех административных фондов, распределенных конгрессом и исполнительной властью (исключая фонды социального страхования и другие фонды страхования, которыми распоряжается федеральное правительство, но которые образуются за счет взносов, получаемых от граждан и фирм именно на эти цели).

Всего в деятельность министерства обороны США вовлечено 5,5 млн. человек: 2 млн.— в военной форме различных родов вооруженных сил, 1 млн. гражданских служащих и 2,5 млн. работающих в обслуживающих военный истэблишмент в фирмах и организациях[18].

Изучая очевидное падение конкурентоспособности многих отраслей промышленности США, экономисты отмечают явно малую долю американского национального валового продукта, которая направляется на капиталовложения. У статистиков существует термин «валовые капиталовложения в основной капитал», отражающий денежную стоимость всех статей гражданского «основного» капитала, включая производственные здания, машины и оборудование, другие частные и государственные сооружения и дороги. В 1976—1977 гг. основной капитал по отношению к валовому национальному продукту составил, %:

в Соединенных Штатах — 17,

в ФРГ — 21,

в Японии (1976 г.) — 31[19].

Но если мы исследуем воздействие военной экономики на это соотношение капиталовложений и национального продукта, то придем к совершенно другому результату. Для этого мы должны определить военные расходы как фонд капиталовложений и посмотреть, каким образом он повлияет на вышеуказанное соотношение. Как я уже отмечал выше, ресурсы, используемые в современной военной экономике, — это те самые ресурсы, которые в гражданской экономике классифицируются как основной и оборотный капитал. Многое можно понять, если прибавить вышеуказанные статьи военных расходов к «капиталовложениям в основной капитал» Соединенных Штатов и других стран.

Используя данные за 1977 г., мы обнаруживаем, что доля валового внутреннего продукта, направленного на капиталовложения, с учетом военных бюджетов, если бы они были использованы непосредственно для целей капиталовложений на гражданские нужды, возросла бы: в Японии — на 3%, в ФРГ — на 13, в Соединенных Штатах — на 29%[20].

Поскольку «планирование» является идеологической анафемой для слишком большого числа как республиканцев, так и демократов, одним из самых захватывающих аспектов деятельности государственных администраторов является то исключительное внимание, с которым они применяют к военной экономике механизм планирования того же сорта, который западноевропейское и японское правительства используют в различной степени с целью стимулирования гражданской промышленности своих стран. Это можно увидеть как в ходе мобилизационных учений, так и во время конференций по промышленному планированию, проводимых военными службами. Промышленные управляющие из самых разных компаний, обслуживающих военную сферу, собираются вместе, чтобы обсудить, в чем нуждается с их стороны каждый род войск и что в свою очередь им требуется от отдельных родов войск. На этих встречах все говорят о пятилетних планах и никто не ссылается на квартальные сопоставления прибылей и убытков. Ориентация обеих участвующих сторон определенно носит долгосрочный характер.

Военные прилагают множество усилий с целью защитить и улучшить качество своей промышленной базы. Помощник министра обороны по вопросам снабжения и трудовым ресурсам регулярно проводит программу под названием «Управление производительностью для целей обороны». Сутью этой программы являются способы изыскания инвестиций в военную экономику[21].

В ходе мобилизационных учений, проведенных в 1980 г. Армией США под названием «Партнеры по мобилизационной готовности», старшие военные офицеры и промышленные управляющие собрались вместе, чтобы обсудить взаимные интересы и сделать оценку меморандума, заново подготовленного министерством обороны США с целью уточнения отношений между государственными администраторами и управляющими фирм — подрядчиков министерства обороны. В ходе этих переговоров был даже поднят вопрос: «К какого рода войне мы готовимся?» (Война, продолжающаяся менее полугода, была определена как короткая; любая война большей продолжительности была определена как длительная.) Эти обсуждения имели особую важность в связи с конфликтами на Ближнем Востоке, и особенно в связи с октябрьской войной 1973 г., поскольку во время военных операций в октябре 1973 г., за которыми внимательно следило высшее военное командование США, людские и материальные потери в бронетанковых войсках за две недели операций достигли 50% начального состава, а ведь ранее считалось, что такие большие потери характерны только для ядерной войны.

Промышленный колледж вооруженных сил — факультет Военного университета — устраивает ежегодные конференции по различным проблемам мобилизации промышленности. Эти учения, проводимые государственными администраторами, представляют собой полную противоположность консервативным идеалам, в соответствии с которыми проектирование или стиль работы в промышленности США является прерогативой управляющих отдельных фирм. Очевидно, что государственные администраторы уделяют доктрине меньше внимания, чем потребностям организации своей собственной экономики.

В итоге мобилизационных учений, проведенных в ноябре 1980 г. Армией США, был подготовлен отчет о рекомендуемых путях улучшения и методах перестройки промышленной базы на военный лад, а также о планировании для промышленности. Эти рекомендации включали следующие пункты:

«(Сформулировать) четкое положение о стратегии, касающейся... (воздействия) ... военных запасов (на) скорость перестройки промышленной базы...

(Расширить) ... производство военной техники, используя это как политический сигнал всему миру о нашей национальной решимости...

...Обеспечить промышленность четкими плановыми заданиями, базирующимися на стабильных, правдивых и правильно сформулированных требованиях...

(Организовать) ... регулярное взаимодействие между руководством промышленных фирм и высшим командованием армии...

Следует определить существенно важные в военном плане отрасли промышленности США и следить за ними с точки зрения оказания возможной помощи или же исправления ситуации, в случае если они станут производить для военных целей...

Следует подготовить штат плановиков. Предпочтение следует отдать централизованной стратегии вкупе с децентрализованным планированием и исполнением указаний...

(Создать)... совет по мобилизационной готовности в промышленности, состоящий из представителей правительства, промышленности и трудящихся, который должен отчитываться Совету по национальной безопасности... и

Система планирования мобилизационной готовности промышленности должна быть пересмотрена, улучшена и адекватным образом обеспечена средствами...

(Увеличить) федеральные запасы критически важного сырья...

(Усилить) упор на исследования и разработки материалов-заменителей...

(Составить график)... непрерывной модернизации резервного производственного оборудования...

(Установить) ... современные станки (с целью) помощи в улучшении производительности и ремонтоспособности оборудования...

Армия должна быть готова оплатить дополнительный анализ, проводимый продавцами оборудования с целью разработки более гибкого оборудования, которое можно было бы использовать для коммерческого или промышленного производства...

(Ускорить) амортизацию/изнашивание... Кредиты на амортизацию обеспечат больший поток денежных средств и стимулы к капиталовложениям...

(Открыть) федеральные земли для разведки разработки редких минералов с целью уменьшения зависимости от иностранных источников их снабжения...

(Создать) ... работающий сверху вниз независимый механизм (с целью) обеспечить автоматический отказ от тех пунктов государственных регулирующих положений и законов, которые отрицательно влияют на способность промышленной базы перестраиваться в ответ на кризисную ситуацию...»[22]

Эти предложения по улучшению и стимулированию промышленности в работе на военных еще не зашли так далеко, чтобы пустить в обращение соответствующие памятные монеты из Бюро гравирования и печати при Министерстве финансов США, но дело к этому подошло.

Размах перспективного планирования армией промышленной базы в значительной степени зависит от типа и продолжительности планируемых войн. Существует две такие возможности: во-первых, война типа вьетнамской и, во-вторых, война между ядерными сверхдержавами. Война во Вьетнаме обошлась американскому обществу — не считая убитых и раненых — примерно в 676 млрд. долл.[23] Стоимость мировой ядерной войны запланировать невозможно.

В то время как качество средств производства в гражданской промышленности устойчиво деградировало, высшие государственные администраторы предприняли меры, направленные на предотвращение такой же эрозии в военной промышленности. В ходе совещаний с управляющими обслуживающих Пентагон фирм были сформулированы планы государственных администраторов о замене на соответствующих заводах примерно 25% из 115 тыс. станков, находящихся в собственности министерства обороны США. За этим общим обновлением производственного оборудования должна следовать выборная ежегодная модернизация в объеме 5% в год[24]. Эти меры предприняты с целью гарантировать поток денежных средств, которые помогут интеграции гражданских отраслей в рамках государственного аппарата управления. Это самое последнее событие в длинном процессе, который начался в 1946 г., когда генерал Эйзенхауэр, тогда начальник штаба Армии США, выпустил меморандум «Научные и технические ресурсы как военные активы», который я изложил в гл. 5[25].

Одной из самых ярких особенностей военного промышленного планирования является упор на механизацию и наукоемкую технологию для целей будущего военного производства. Это означает необходимость огромных субсидий для разработки, производства и использования наукоемких типов машин и оборудования. В то же время в отчетах военно-промышленных конференций отсутствуют вопросы, относящиеся к подготовке рабочих, техников и другого персонала. Таким образом, сам Пентагон и реализует планы управляющих по применению вычислительной техники для борьбы с профсоюзами. Следствием этого процесса является ограничение на оптимальное использование производственного оборудования, управляемого с помощью ЭВМ в металлообрабатывающие отраслях, что является полным контрастом по сравнению с быстрым темпом производства такого же оборудования в странах Западной Европы и Японии (см. пролог и гл. 6.). Поэтому в действительности политика Пентагона лишь ускоряет промышленное отставание Соединенных Штатов.

Авиакосмическая отрасль, главный компонент промышленной империи государственных администраторов, имеет огромные избыточные производственные мощности. Фактически «авиационная отрасль имеет примерно в два раза больше производственных мощностей, чем необходимо для того, чтобы произвести все гражданские и военные самолеты с настоящего времени до 1990 г.». Эти избыточные мощности обходятся ежегодно примерно в 300-500 млн. долл. — плата за ненужных занятых, простаивающие предприятия и склады, инфляционное увеличение стоимости вертолетов и самолетов, которые производятся неэффективно низкими темпами и малыми сериями. Площадь, занимаемая этими избыточными производственными мощностями, эквивалентна 2,8 км2, или примерно соответствует 700 футбольным полям; одна треть этой площади находится в собственности правительства. Потенциальная производственная мощность авиакосмической отрасли настолько велика, что во время «производственного пика в ходе войны во Вьетнаме, когда одновременно максимума достигли и военные, и гражданские заказы, эта отрасль все еще функционировала ниже своего потенциала, соответствующего односменной работе»[26]. Подобные огромные избыточные мощности отражают конкуренцию между управляющими авиакосмических фирм за право принятия решений и готовность высших администраторов Пентагона субсидировать эти излишества. Никакая гражданская отрасль или частные фирмы не смогли бы сохранить экономическую жизнеспособность, следуя практике такого рода. Государственные администраторы могут действовать каким образом, потому что их ежегодные капиталовложения формируются из потока средств, поступающего от всего американского общества.

Другим отличительным признаком государственных администраторов США является широкое использование людских талантов и других ресурсов на научные исследования и разработки. В 1976 г. на военные исследования и разработки в Соединенных Штатах расходовалось 31 % всех средств, направлявшихся на научные исследования и разработки во всех сферах экономики, в ФРГ — 8, в Японии — 1%[27]. Как и следует ожидать, имеются огромные различия между этими же странами по «оцениваемому соотношению между затратами на гражданские научные исследования и разработки и валовым национальным продуктом». В 1976 г. это соотношение составляло: в Соединенных Штатах — 1,57%. в Японии — 1,93 и в ФРГ 2,09%[28].

В то время как во многих отраслях промышленности США, которые все более теряют способность удерживая свою долю даже на американском рынке и для которых характерны низкие уровни расходов на научные исследования и разработки, в обслуживающих военную сферу отраслях таких ограничений не существует. В 1981 и 1982 гг., например, научно-исследовательские бюджеты Пентагона включали научно-технические программы стоимостью 2,8 млрд. и 3,3 млрд. долл. соответственно. Помимо этого, были предусмотрены программы разработки «производственной технологии» стоимостью 158 млн. долл, в 1980 г. и 150 млн. долл. в 1981 г. Специальным назначением этих программ является непосредственная разработка новой производственной технологии для военной продукции[29]. Такие же условия характерны и для избыточного обеспечения фондами военных исследований и разработок в университетах.

Как уже отмечалось в гл. 4. в гражданских отраслях промышленности методы административного управления и сами управленческие подразделения зачастую расширяются с целью увеличения размаха и интенсивности управленческого контроля независимо от производимого им эффекта на производство или производительность труда. Самым выдающимся примером в этом отношении является промышленная империя, находящаяся в ведении государственных администраторов. Так, в 1977 г. на каждых 100 производственных рабочих в главных отраслях промышленности, обслуживающих военную сферу, насчитывалось в среднем 50 административных, технических и конторских служащих. В остальных отраслях промышленности это соотношение составляло 100:41[30].

Колоссальная численность управленческого персонала в военной отрасли является важным фактором, объясняющим высокую стоимость и высокие цены военной продукции. Особенно высока концентрация непроизводственных служащих в авиационных фирмах. В 1975 г. их число превысило число производственных рабочих[31].

В результате использования принципа избыточности практически во всех сферах государственного администрирования цены на вооружение, производимое в военных отраслях, растут беспрецедентными темпами. В последнем квартале 1980 г. цены на 47 крупнейших систем оружия Пентагона возросли больше чем на 47 млрд. долл., т. е. на 18%, за трехмесячный период. Если бы этот темп роста остался неизменным, то это означало бы ошеломляющий годовой рост цен на 93%. Но отнюдь не обязательно, что подобный ход событий должен вызвать тревогу среди государственных администраторов. В одном авторитетном докладе сообщается, что «директор Административно-бюджетного управления Дэвид Стокман обещал министру обороны Каспару Уайнбергеру, что если оптимистические прогнозы администрации в отношении темпов инфляции на следующее пятилетие окажутся слишком низкими, то любая нехватка в военном бюджете будет покрыта дополнительными средствами»[32].

Даже прибыльность в военной отрасли характеризуется особыми условиями. В соответствии с классической идеологией экономистов промышленного производства прибыль, по крайней мере частично, является вознаграждением за принятие фирмой риска. Но фирмы, обслуживающие государственных администраторов, почти не рискуют, поскольку их товары продаются задолго до того, как они будут произведены. Тем не менее имеется множество веских доказательств стремления к «адекватным» прибылям фирм, обслуживающих военную сферу, что ставит их в уникальное положение. В журнале «Бизнес уик», который нельзя заподозрить во враждебном отношении к управляющим, отмечалось, что «военно-промышленные фирмы уже давно жалуются на свою низкую норму прибыли, не имея для этого достаточных оснований. Норма прибыли от продаж до вычета налогов в военной отрасли в настоящее время (1977 г.) составляет примерно 5% и признается низкой. Однако этот показатель не является честным измерителем, потому что большая часть заводов и оборудования отрасли находится в собственности правительства и риск здесь зачастую намного меньше, чем в гражданских отраслях»[33]. Тем не менее с целью поддержания и развития «духа сотрудничества» делаются предложения, гарантирующие для военно-промышленных фирм прибыль на уровне 20%. Помимо этого, изобретаются все виды «специальных стимулов», для того чтобы поднять эти прибыли, — как будто в новые заводы и оборудование фирма собирается вкладывать собственные средства.

Еще один аспект избыточного богатства государственных администраторов можно увидеть в масштабах и характеристике их действий по расширению своей власти принимать решения по всему миру. Все «силы общего назначения» Армии США были созданы главным образом с целью ведения военных операций против небольших неядерных государств. В последнем военном бюджете, подготовленном при администрации Картера, на силы общего назначения предполагалось выделить 37% всех средств Пентагона. Но уже в первом военном бюджете Рейгана финансирование сил общего назначения резко возросло и абсолютно, и относительно: на 1982 фин. г. запланировано выделить на силы общего назначения 89,5 млрд. долл., или 40% всего военного бюджета[34].

Частью военно-политической силовой игры правительственных администраторов стал и всевозрастающий экспорт оружия в мировом масштабе. За 30-летний период, с 1950 по 1980 г., Пентагон заключил соглашения о военных продажах за границу на сумму 110 млрд. долл. (NB! Это необходимо сравнить с «пропавшими» 30 млрд. долл., речь о которых шла в начале этой главы.) Затем в одном лишь 1980 г. были заключены соглашения об экспорте оружия на сумму в 15 млрд. долл.[35] Экспортом оружия и военной помощью в мировых масштабах заправляет в Пентагоне штат сотрудников в 106 человек. Еще 6 тыс. человек вовлечены в эту работу в различных посольствах и Управлении по оказанию зарубежной помощи в вопросах обороны и национальной безопасности по всему миру. Эта мощная организация, на которую можно смело полагаться в деле ускорения поставок военного оборудования и подготовки военного персонала, особенно с учетом того обстоятельства, что это управление может организовать различные виды кредита, гарантированных займов и другой финансовой помощи для соответствующих государств — клиентов Пентагона.

Но истинным мерилом избыточного богатства государственной экономики является параллельное ограничение средств на производственные нужды и развал производительности и компетентности гражданской экономики США и всего общества.

СНОСКИ

[1] U. S. Bureau of the Census. "Statistical Abstract of the United States 1980". Government Printing Office, 1980, р. 907.<<

[2] Business Week, July 24, 1978.<<

[3] Ibid.<<

[4] U. S. General Accounting Office. "Correct Balance of Defense's Foreign Military Sales Trust Fund Unknown". Washington, D. С., June 30, 1980.<<

[5] Ibid.<<

[6] Defense Week, August 3, 1981; The New York Times, November 2, 1981.<<

[7] U. S. General Accounting Office. "FA-18 Naval Strike Fighter: Its Effectiveness Is Uncertain". Washington, D. С. February 14, 1980. Из этого доклада следует, что самолет весит 9050,2 кг. Из других данных о бюджете министерства обороны известно, что стоимость одного "F-18" равна 42,8 млн. долл., отсюда — 4696,0 долл./кг веса конструкции.<<

[8] Remarks by Representative Les Aspin. — Congressional Record, September 9, 1981.<<

[9] Специальное сообщение МО США. Defence Week, June 14, 1982.<<

[10] Это затрудняет или делает невозможным оценку предполагаемого воздействия непрерывно поддерживаемой военной экономики. Объединенная экономическая комиссия конгресса США докладывала в 1974 г., что «...самые квалифицированные экономические эксперты правительства, как представляется, одобряют растущие военные бюджеты; в то же время они не считают нужным изучать экономические последствия военных расходов. Они признают, что знают очень мало об этих последствиях». Председатель совета экономических консультантов заявил комиссии, что никто в совете не отвечает за это. В ходе слушаний он сказал: «Мы привыкли к мнению, что в этом ящике ничего нет, поэтому представляется нежелательным держать кого-то, кто бы постоянно заглядывал туда». Тем не менее он уверен, что военный бюджет составляется, исходя иэ «минимальных потребностей военного истэблишмента». — Report of the Joint Economic Committee. Congress of the United States... Wach., D. С., March 25, 1974. Это означает, что Белый дом и конгресс не имеют никакой информации об зкономических последствиях функционирования военной экономики, и это положение облегчается тем, что, как следует из вышеприведенных цитат, таких экономических последствий вовсе не существует.<<

[11] Можно придумать и другие формулировки. Так, например, в обществе, которое функционирует как военное государство, производство военных товаров и услуг может иметь настолько высокий приоритет, что они станут центром желательного производства. В обществах, для которых характерна какая-либо основополагающая государственная религия, критериями определения экономических благ может стать соответствие религиозным догмам и учениям религиозных институтов.<<

[12] Вариацией на эту тему является идея возможных издержек, когда предполагается, что денежная стоимость военных товаров и услуг может быть выражена как денежная стоимость некоторого альтернативного набора товаров и услуг, которые могли бы быть произведены из ресурсов, использованных на военные товары и услуги. При обоих подходах стоимость военных товаров и услуг отражает те виды затрат, которые используются для их производства, а также их цены.<<

[13] Statistical Abstract of the United States 1980", р. 474.<<

[14] Если вспомнить анализ, проведенный в гл. 5, то можно обнаружить еще один компонент экономических убытков для общества, который проистекает из огромной концентрации капитала в военной сфере. Та часть капитала, которая используется для приобретения новых средств производства, обычно оказывает мультипликационный эффект. Непрерывно используемое производственное оборудование дает поток новых товаров, включая новое производственное оборудование, которое имеет тенденцию работать. все более эффективно. Эти дополнительные выгоды от производительного использования капитала теряются, когда ресурсы направляются на военные цели, причем в непрерывном режиме.<<

[15] Sеуmоur Меlmаn. "Looting the Means of Production". — The New York Times, July 26, 1981.<<

[16] "Statistical Abstract of the United States 1980", р. 281. В 1980 г. в правительстве и на правительство США работало 3,1 млн. гражданских служащих, из них 666 тыс. человек — в Почтовой службе. В органах правосудия было занято 14,7 тыс., в конгрессе — 20,2 тыс. человек.<<

[17] "The Budget of the U. S. Government. Fiscal Year 1980". Washington, D. С., 1979. Помимо ассигнований для министерства обороны США, военные расходы США включают затраты на военную помощь иностранным государствам, атомную энергетику (и оружие), космические исследования и технику, выплату процентов по государственному долгу, выплаты ветеранам войн, а также множество других платежей, имеющих отношение к военным операциям.<<

[18] "Statistical Abstract of the United States 1980", р. 375. Численность занятых в военно-промышленных фирмах составляла в 1980 г. 2022 тыс., в 1981 г. — 2230 тыс., в 1982 г. — 2515 тыс. человек.<<

[19] "Statistical Abstract of the United States 1980", р. 908.<<

[20] United Nations. "Yearbook of National Accounts Statistics 1979", 1980.<<

[21] Richard J. Power. "Innovations in Capital Investment for Productivity Enhancement". Этот доклад представлен на весеннем собрании 1981 г. Американского института промышленных инженеров. Р. Пауэр «отвечает» за производительность в МО США.<<

[22] U. S. Army. "Partners in Preparedness" (Information Booklet, 1981).<<

[23] Тоm Riddеll, "The $ 676 Billion Quagmire". — The Progressive, October 1973.<<

[24] Специальное сообщение помощника министра обороны США по НИОКР.<<

[25] См. полный текст меморандума Эйзенхауэра 1946 г. в: Sеymour Melman. "Pentagon Capitalism". McGraw-Hill, 1970, Appendix А.<<

[26] William Greider. Washington Post, February 4, 1979.<<

[27] U. S. National Science Foundation. "National Patterns of Science and Technology Resources, 1980". NSF—80—308, Washington, D С., 1980, р. 34.<<

[28] Ibid.<<

[29] Показания заместителя помощника министра обороны США по НИОКР и передовой технике Ардена Л. Бимента-мл. перед под-комитетом по НИОКР сенатского комитета по делам вооруженных спл в 1980 г.<<

[30] U. S. Bureau of the Census. "Census of Manufacturers 1977", vol. I, 1980, ch. 2; U. S. Bureau of the Census. "Current Industrial Reports. Shipments of Defense-oriented Industries", 1977. — Census Publication МА-175(77)-1 (1979).<<

[31] Washington Post, February 4, 1979.<<

[32] Defense Week, February 23, 1981, р. 4, 8.<<

[33] Business Week, January 10, 1977.<<

[34] The New York Times, August 30, 1981.<<

[35] U. S. Department of Defense, Security Assistance Agency. "Foreign Military Sales and Military Assistance Facts", December, 1980, р. 2.<<

Глава 9