Оглавление

Глава 10

Глава 11
ОБРАТНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ ПРОМЫШЛЕННОЙ ДЕГРАДАЦИИ:
ПРОВАЛЫ В ВОЕННОЙ ТЕХНОЛОГИИ

В ноябре 1980 г. министерство обороны США провело 20-дневные мобилизационные учения под кодовым названием «Гордый дух». В ходе этих учений проявился весь комплекс проблем в военной сфере, которые оказались зеркальным отображением развития событий в гражданской промышленности. Чрезмерная централизация контроля, стремление к увеличению прибылей и усилению власти, дисфункциональное проектирование механизмов, а также серьезная неэффективность промышленного потенциала США — все это было выставлено на всеобщее обозрение и сопровождалось катастрофическими результатами.

Возможно, что самой крупной и самой дорогой системой сбора информации в мире является созданная Пентагоном Всемирная военная система командования и контроля (ВИМЕКС), представляющая собой широкую сеть ЭВМ, искусственных спутников Земли, центров управления и т. п. Во время учений «Гордый дух» она должна была предоставлять генералам и адмиралам подробные сиюминутные данные о боеготовности их военных формирований. Случилось, однако, так, что ВИМЕКС оказалась перегруженной и обновленную информацию начали временно хранить в промежуточном «буферном» банке памяти. Но затем «буфер» не стал выдавать информацию, и вся система вышла из строя на 12 часов, пока программисты разбирались в программном обеспечении вычислительной сети и извлекали необходимую информацию, чтобы привести систему снова в действие.

Другим главным итогом учений «Гордый дух» стала демонстрация степени неспособности производственных мощностей США пополнять запасы военной техники и вооружения. «Один из способов, с помощью которого те, кто подготавливал учения «Гордый дух», планировали покрыть нехватку винтовок «М-16», свелся к тому, что их заказали на заводе в Южной Корее»[1]. «М-16» — это стандартная винтовка, которой вооружены американские пехотинцы.

В ходе расширенных испытаний системы ВИМЕКС, проведенных в 1977 г., было обнаружено, что поступающие в систему сообщения терялись из-за различных неполадок, составивших 62% всего времени. «Одна из частей этой сети — командование боеготовности — было неспособно выполнять свои функции 85% всего времени». Джеймс Фоллоуз обнаружил, что «исследование центрального командного бункера НАТО в Европе показало, что, для того чтобы быть в курсе потока информации и приказов, поступающих сюда по сети связи, командующие должны читать документы круглосуточно со скоростью 790 слов в минуту»[2].

Следуя критериям, отвечающим принципу «больше денег и власти», и используя технические конструкции, подчиненные этим критериям, американские частные управляющие и государственные администраторы создали военную промышленность и технологию, которые настроены на производство все более сложной, все более дорогой и все менее надежной военной техники. Вся военно-промышленная деятельность пронизана одним устремлением — широкомасштабным и непрерывным производством «жульнической техники». Под этим я подразумеваю устройства, процедуры и методы организации, которые дают результаты, противоречащие самым очевидным целям. Военные обеспечиваются системами связи, которые блокируют связь; оружием, которое или не функционирует, или функционирует неправильно (например, убивает своих); системами управления, которые вообще не могут управлять. Я рассмотрю эти характеристики в трех аспектах: во-первых, я остановлюсь на компетентности американской военной промышленности как производственной системы; во-вторых, мы рассмотрим ключевые факторы, которые влияют на проектирование военной техники и способы ее производства; в-третьих, будут показаны технические характеристики нескольких ключевых военных систем и систем оружия.

В 1980 г. Военно-научный совет Пентагона и комиссия по делам вооруженных сил палаты представителей конгресса США докладывали об изъянах в военной промышленности[3]. Обе группы дали свои оценки деградации промышленной компетентности — того сорта, который был нами ранее показан в диагнозе производственных упущений в гражданской экономике. Коротко говоря, огромные ресурсы, направленные в «военную промышленность», отнюдь не уберегли эту область американской экономики от той деградации, которая приняла характер эпидемии в гражданском секторе[4].

В 70-е годы авиакосмическая отрасль вкладывала в новое основное оборудование средства, эквивалентные примерно 2% объема ее продаж. Это следует сравнить с 4% в среднем для американских промышленных фирм в целом и 8% для всех фирм в экономике США. Очевидно, что управляющие фирм, обслуживающих военную сферу, предпочитали или извлекать прибыли (зачастую используемые для капиталовложений в другие отрасли), или нести высокие издержки — например, на управленческий персонал или на персонал, занятый научными исследованиями и разработками, с тем чтобы произвести на Пентагон впечатление «компетентной фирмы». Учитывая природу системы контроля, которой придерживаются в центральной штаб-квартире Пентагона, ни то, ни другое не может происходить без одобрения высшего уровня государственных администраторов.

Одним из прямых следствий такой политики капиталовложений является старение металлообрабатывающего оборудования. К 1980 г. 60% металлообрабатывающего оборудования, используемого в военной промышленности, было старше 20 лет. Лишь 7% всех находящихся в собственности федерального правительства станков имеет возраст менее 10 лет. Хотя формально Пентагон требует, чтобы производственное оборудование обновлялось темпом 5% в год (подразумевая тем самым 20-летний срок службы оборудования), действительные замены «никогда не превышали 2—3% в год».

Серьезной и постоянной проблемой военной экономики считается нехватка квалифицированной рабочей силы. В кругах Пентагона ведутся разговоры о нехватке в период 1980—1985 гг. примерно 250 тыс. станочников и об отсутствии какой-либо правительственной или частной программы по подготовке такого числа рабочих. Выступавшие перед комиссией по делам вооруженных сил палаты представителей вспоминали, что во время второй мировой войны конторские клерки и домашние хозяйки «за несколько недель обучались тому, как строить авиадвигатели. И они построили тысячи таких двигателей. Сегодня, однако, вы не можете взять кого-то с фермы или из кухни и ожидать, что он сможет строить авиадвигатель. Слишком продвинулась вперед технология, ужесточились требования, оборудование усложнилось. Сегодня для того, чтобы из ученика сделать станочника, требуется три года упорного обучения. Для того чтобы переквалифицировать рабочего автомобилестроительной отрасли на изготовление сложнейших авиакосмических деталей, требуется почти целый год обучения».

Как исследования конгресса, так и исследования Пентагона, процитированные выше, не комментируют тот факт, что многие промышленные фирмы использовали внедрение сложных станков с ЧПУ как возможность снижения профессиональной квалификации и ставок заработной платы высококвалифицированных станочников. Сегодняшние управляющие пытаются использовать новое оборудование как способ производства «без рабочих». Каким бы абсурдом это ни казалось, тем не менее это является серьезной политикой ведущих фирм. Совершенно очевидно, что когда о такой стратегии становится известно ученикам средних школ, то это не слишком привлекает способную молодежь на заводы. Зачем тратить три-четыре года на обучение профессии станочника, уже не говоря об овладении вычислительной техникой, если в итоге тебе скажут, что поскольку работа на станке с ЧПУ требует меньше ручного труда, то за такую работу следует меньше платить.

В то время как темп роста производительности в обрабатывающей промышленности США в целом в течение определенного времени был самым низким среди промышленно развитых стран, «темп роста производительности в оборонном секторе оказался ниже, чем в целом по промышленному сектору...». Доклады и палаты представителей, и министерства обороны полны подробностей обо все увеличивающемся разрыве времени между заказом и поставкой компонентов оборудования и собранного оборудования. «Так, например, с 1976 по 1980 г. типичный срок поставок алюминиевых поковок увеличился с 20 до 120 недель. С 1977 по 1980 г. срок поставок самолетных шасси возрос с 52 до 120 недель. Всего за два года срок поставок интегральных схем более чем удвоился: с 25 до 62 недель... В 1978 г. нормальный срок поставок одного из видов военных реактивных двигателей составлял 19 месяцев. Сегодня ВВС должны заказывать этот двигатель за 41 месяц до поставки». Свидетели, выступавшие перед комиссией палаты представителей и в Военно-научном совете, призывали обратить внимание на закрытие многочисленных промышленных предприятий в кузнечной, литейной и металлообрабатывающей отраслях.

В докладе комиссии палаты представителей сообщалось, что «большая часть сборочных работ с произведенными в Соединенных Штатах полупроводниковыми приборами выполняется в Малайзии и Сингапуре, на Тайване и Филиппинах, в Южной Корее и Гонконге... Комиссия считает эту зависимость от иностранной рабочей силы в деле сборки критически важных военных компонентов столь же беспокоящим обстоятельством, как и зависимость США от заокеанских источников жизненно важного сырья». Военно-научный совет считает, что «за пределами Соединенных Штатов собирается и испытывается от 80 до 90% всей военной полупроводниковой техники. Помимо этого, большая часть керамических изделий для электроники, а также значительный объем основных электронных схем поставляются из Японии, как и некоторые наукоемкие электронные компоненты».

Комиссия палаты представителей пришла к выводу, что «если не будут разработаны решения мириада проблем, которые мучают военную промышленность, а в действительности и всю промышленность США, то Соединенным Штатам угрожает опасность потерять свое положение мирового промышленного лидера». Генерал Элтон Д. Слей (командующий, Командование систем ВВС) заявил конгрессменам: «...Огромная ошибка состоит в том, что мы надеемся сохранить наши позиции военной державы первой величины, имея промышленность второго сорта. В истории современного мира такого никогда не было».

Обслуживающий военную сферу производственный потенциал ограничен, кроме того, краткосрочностью и тем самым нестабильностью своих операций. Так, например, годовые контракты на производство военных самолетов могут составляться таким образом, чтобы они выпускались разным темпом и разного качества. Одним из важных эффектов бюджетной политики рейгановской администрации, начавшейся в январе 1981 г., стала дестабилизация промышленной системы в результате поспешных изменений в статьях военного бюджета. В период пересмотра бюджета, выполняемого заранее в Административно-бюджетном управлении, поспешность такой деятельности проявилась в том факте, что картеровский бюджет был исправлен обычной ручкой с черными чернилами, потом с него были сделаны фотокопии, и в таком виде этот бюджет был широко распространен. Не было никакой возможности для проведения исследований по типу «затраты—выпуск», которые насущно необходимы для составления любой крупной промышленной программы, если не хотят вызвать значительных нарушений в отдельных частях системы.

Как отмечалось выше, другой бросающейся в глаза особенностью военно-промышленного предприятия является необычно высокая интенсивность административного контроля и сопутствующего бумагопроизводства. Одна фирма-субподрядчик докладывала комиссии палаты представителей, что, «когда мы делаем предложение на получение правительственных контрактов, мы учитываем административные и другие регулирующие требования и весьма существенно увеличиваем цену». Другие свидетели, выступавшие перед комиссией, сообщали, что цены на продукцию, производимую по правительственным контрактам, обычно повышаются на 25—100% по сравнению с аналогичной гражданского назначения. Военно-научный совет собрал информацию о большом объеме бумагопроизводства и сложных процедурах заключения контрактов, особенно в случаях небольших производственных серий.

И наконец, как члены комиссии палаты представителей, так и эксперты Военно-научного совета согласились в том, что военная экономика сильно страдает от воздействия высоких темпов инфляции и высоких процентных ставок — первый фактор ограничивает объем закупок продукции, а последний ограничивает доступ к капиталу, который необходим военно-промышленным фирмам для дальнейших капиталовложений. В военной экономике в целом стоимость систем оружия увеличилась в 1980 г. почти на 20%, т. е. намного больше, чем 14,3%-ный рост индекса потребительских цен. В качестве иллюстрации ниже приводятся выдержки из перечня Военно-научного совета о годовом увеличении цен в 1979 и 1980 гг.

Рост цен на военную продукцию
в 1979 — 1980 гг., %

В 60-е годы на крупный пост ВВС США — пост аналитика затрат — был принят очень компетентный и опытный промышленный инженер. Подготовленный на принципах минимизации издержек и повышения эффективности производства и посвятивший свою карьеру достижению этих целей, Эрнст Фитцджералд приложил свой инженерный талант к улучшению отношений между ВВС и мириадами фирм-поставщиков. Но скоро оказалось, что его курс прямо противоречит действиям не только управляющих фирм-подрядчиков, но и, что более важно, большей части сотрудников центральной штаб-квартиры ВВС. Одна из самых острых проблем состояла в том, что Фитцджералд настаивал, чтобы промышленные фирмы, обслуживающие Пентагон, обязательно представляли обоснования предлагаемой ими продукции с точки зрения «инженерных затрат» или «предполагаемых издержек». Смысл этого требования сводился к тому, чтобы фирмы изучали альтернативные конструкции, материалы и методы производства в целях поиска наиболее экономичной комбинации всех этих особенностей при обеспечения желаемых характеристик продукции.

Против инженерного подхода Фитцджералда выступили администраторы, которым больше нравилась «историческая тенденция изменения производственных затрат». В соответствии с этим методом от фирмы-подрядчика требуется изобразить на графике прошлую историю движения затрат или цен на данный класс продукции. Если предлагался новый истребитель, то на графике надо было показать динамику движения цен на единицу веса истребителей, скажем, за предыдущие 15 лет. Вторая часть этого метода сводилась к расчету усредненной тенденции, которая лучше всего совпадала с тенденцией движения цен на единицу веса конструкции самолета. Третья операция сводилась к экстраполяции рассчитанной таким образом тенденции на будущее. Так, если предлагаемый самолет должен был производиться в течение 10-летнего периода, то экстраполированная линия на пятилетней отметке должна была показывать усредненную динамику изменения цен на весь период выпуска самолета. Из такого подхода следует, что издержки (а поэтому и цены) будут продолжать расти в течение следующих 10 лет тем же средним темпом, что и в последние 15 лет. Слабость этого метода состоит в том, что он берет в качестве заданных факторов предыдущие методы конструирования и производства, а также все причины, вызывающие рост издержек. Такое некритическое принятие прошлой динамики гарантирует рост затрат и цен в будущем.

Фитцджералд вел, но проиграл битву за внедрение инженерного ценообразования вместо исторической тенденции. В октябре 1964 г. тогдашний министр обороны Роберт Макнамара издал директиву, в которой давалась точная инструкция о том, что «предсказание будущих тенденций изменения затрат на основании исторической тенденции имеет первостепенную важность»[5]. После этого ценообразования на основе исторической тенденции (иногда его называют параметрическим анализом издержек) стало в Пентагоне священной управленческой процедурой, оказывающей именно тот инфляционный эффект, которого и ожидал Фитцджералд.

Одновременность является другим управленческим изобретением Пентагона. В промышленных и других подобных предприятиях давно установилась стандартная практика построения графиков различных фаз работы по освоению новой продукции и внедрению ее на рынок. Как правило, такой график включает фазу научных исследований и разработок, за которыми следует этап конструирования продукции, а затем изготовления и испытания образца. В дальнейшем в конструкцию вносятся изменения с целью устранения нежелательных характеристик и пересмотренная конструкция снова подвергается испытаниям. Этот процесс повторяется до тех пор, пока образец не выдержит всех испытаний в соответствии с поставленными требованиями. Только после этого новая модель поступает в производство. Идея одновременности состоит в том, чтобы осуществлять эти различные шаги одновременно. Так, в случае, который я подробно опишу в гл. 13, один важный вид продукции был передан в производство сразу после эскизного проектирования. Использование здесь термина «одновременность» подразумевает, что все вышеупомянутые отдельные функциональные фазы могут выполняться в одно и то же время.

На практике, однако, это редко осуществимо. Обычно происходит так, что дефекты в продукции обнаруживаются или на заводе, или в ходе эксплуатации у потребителя. В этом случае исправления вносятся в уже произведенное и поставленное оборудование. Это самый дорогостоящий способ внесения поправок в промышленную конструкцию, но именно эта процедура узаконена в качестве стандартной практики в регулирующих актах министерства обороны США. В 1980 г. высшие администраторы Пентагона издали постановление о том, что отделы министерства обороны «должны рассматривать возможность минимизации цикла приобретения военной техники с помощью планируемой одновременности. Это может включать увеличение фондов, перекрытие фаз, их комбинирование или отказ от отдельных фаз процесса закупок техники, перекрытие или комбинирование циклов разработки, испытаний и оценки техники с боевыми испытаниями и оценками...»[6].

Одновременность означает, что на предприятии-производителе издержки могут возрасти до непредсказуемого уровня. Как я покажу далее в этой главе, именно такая причина послужила источником значительного роста стоимости тяжелого танка «ХМ-1» по программе Армии США, заказы на производство которого были выданы в то время, когда танк только проходил испытания с целью подтверждения своей праздности для нужд армии.

Другой характерной особенностью военной техники США стала сложность ее конструкции. Сегодня имеется множество доказательств, поддерживающих обвинение, что в военную продукцию встраиваются функционально ненужные и даже отрицательно влияющие на ее характеристики особенности в надежде обеспечить этой технике улучшенные «характеристики» в широком диапазоне ситуаций. Когда тяжелый и скоростной самолет должен проникать на вражескую территорию на высоте 60 м, будучи управляем автопилотом, то весь этот чрезвычайно сложный комплекс механизмов должен функционировать безошибочно. Но эта сложность аппаратуры, которая должна обеспечить рост потенциала военной техники, имеет характерные особенности ограничений по надежности. Общая формула сводится к тому, что надежность системы в целом не может быть выше, чем произведение показателей надежности компонентов, составляющих эту систему[7].

Тот довод, что сложность снижает надежность, теряется в стремлении Пентагона к большему военному потенциалу и в энтузиазме фирм-подрядчиков, стремящихся к увеличению прибыли с помощью продажи более изощренной и, следовательно, более дорогостоящей продукции. Это и создает своеобразный Ниагарский водопад все более сложных систем оружия, неизбежно снижающейся надежности и возрастающей стоимости. Рассмотрим лишь один пример: имеющие высокие летные характеристики истребители типа «Ф-14» и «Ф-15» способны нести на борту и применять в бою ракету «Феникс», сложную систему оружия, теоретически рассчитанную на уничтожение многочисленных целей, находящихся вне пределов видимости. Но на практике еще нет способа безошибочно различать «невидимые» свои и вражеские самолеты. Более того, реальный опыт войны в октябре 1973 г. между Израилем, с одной стороны, а также Египтом и Сирией — с другой, показал, что каждый участник военных действий атаковал свои собственные самолеты много раз, даже когда эти цели находились в пределах видимости. «В ходе октябрьской войны Израиль, Египет и Сирия сбили большое число своих собственных самолетов с помощью ракет «земля-воздух»... Сирия за один день сбила почти 20 истребителей, поставленных ей Ираком... Израиль сбил большое число своих «Миражей» ракетами «земля—воздух» и «воздух—воздух» с других израильских истребителей... Малколм Кюрри, директор военных исследований Пентагона... сообщил, что Соединенные Штаты не могут быть уверены в том, что окажутся способными использовать свои собственные ракеты намного лучше, чем вышеупомянутые страны, и что производители тактических ракет должны уделить первостепенное внимание рассмотрению этой проблемы»473. К тому же цена одной ракеты «Феникс» поднялась до 1 млн. долл., и таким образом любое широкое их использование для практической стрельбы может оказаться за пределами возможностей даже огромного бюджета Пентагона.

Частью нового подхода американских военных является оснащение вооруженных сил самонаводящимися ракетами, которые, как предполагается, могут отличать свою специфическую цель от окружающей местности или других движущихся объектов. В деловой прессе полно радостных сообщений на эту тему[8], однако накопленный опыт не дает возможности подтвердить достижение степени надежности, о которой твердят энтузиасты электроники. Но мы знаем, что «надежная ракета» «Фалкон» вступила в строй во время войны во Вьетнаме, после того как издержки ее производства превысили 2 млрд. долл. Ее теоретическая «вероятность» поражающего действия оценивалась в 99%; на практике она составила 7%[9].

Все эти аспекты процесса закупок военной техники сопровождаются и усиливаются настойчивым стремлением к централизации управления. Поскольку централизм и иерархический контроль являются важнейшими особенностями крупной военной организации, эти критерии используются в качестве руководящих при селективном предпочтении «централизованного командования и управления» без каких-либо ограничений. Те же самые критерии определяют конструирование средств связи и производственного оборудования (как, например, станков с ЧПУ), а также информационных систем для промышленных предприятий, которые проектируются по заказам ВВС США. Так, например, проект ВВС по созданию интегрированной автоматизированной системы производства нацелен на обеспечение большей централизации управленческого контроля в промышленности.

Одним из интересных направлений развития гражданского промышленного управления является широко распространившаяся попытка использовать колоссальный потенциал ЭВМ по обработке данных в качестве оправдания растущей концентрации процесса принятия решения в штаб-квартире широко разбросанной сети предприятий. Но это неправильное использование вычислительного потенциала, потому что ЭВМ не могут сами читать распечатки и выносить суждения о перемещении ресурсов и ответных действиях. Это служит одним из ограничений централизации управленческого контроля, о котором говорилось в гл. 4.

Военные администраторы носятся с идеей использования техники для замены людей. Идя в ногу со своими гражданскими коллегами, военные администраторы деквалифицируют служащих, которые заняты непосредственной работой. В то же время производится техника с целью дальнейшего наращивания потенциала многократного уничтожения, уничтожения неопознанных самолетов за пределами видимости, полета бомбардировщиков стоимостью сотни миллионов долларов на высоте 60 м от земли. В то же время государственные организации приобретают производственную технологию, в которую включены исторические тенденции роста затрат, принцип одновременности, рост сложности и рост издержек.

Каковы же результаты? Насколько хорошо в действительности функционируют сложные системы оружия и сети управленческого контроля, созданные Пентагоном? Я опущу данные о войнах и крупных военных операциях — такие, например, как плохо задуманная и еще хуже выполненная попытка спасти американских заложников из тегеранского посольства в апреле 1980 г. Вместо этого я сконцентрирую внимание на более узкой информации о функционировании различных организаций, систем контроля и систем вооружения. Какую отдачу получаем мы от оружия и организаций в ответ на чрезвычайно крупные капиталовложения? Основной мерой качества функционирования международной системы военного контроля является ее способность поддерживать связь. Пентагоновская система ВИМЕКС подвергалась такому испытанию в ряде критических случаев.

«Во второй половине дня 8 июня 1967 г. американское судно «Либерти» курсировало примерно в 19,3 км от побережья Синайского полуострова, занимаясь подслушиванием и перехватом военных сообщений в ходе арабо-израильской войны 1967 г. В течение предыдущих 13 часов командование вооруженных сил США адресовано этому судну шесть срочных сообщений, приказывая «Либерти» выйти из этой зоны и отойти от берега на 161 км. (Этот приказ не был выполнен, и судно было атаковано и потоплено израильской авиацией. — С. М.)

Вследствие целой серии ошибок как людей, так и ЭВМ ни одно из вышеуказанных сообщений не достигло судна вовремя. Два сообщения были ошибочно направлены в центр связи США на Филиппинах, а одно — в Грецию. Четвертое сообщение вообще не было адресовано «Либерти». Пятое потерялось в электронном лабиринте центра связи Армии США в Пирмаценсе, ФРГ. Последнее сообщение с пометками «срочно» и «совершенно секретно» Комитета начальников штабов США все утро 8 июня передавалось с одного корабля Средиземноморского флота США на другой, так и не попав на «Либерти». Комитет начальников штабов, как выяснилось позднее, просмотрел тот факт, что «Либерти» не могло получать сообщений с кодом «совершенно секретно»[10].

«...Неразбериха в системе связи привела к тому, что у побережья Северной Кореи был сбит американский шпионский самолет. А в 1968 г. северокорейские пограничники захватили американский корабль «Пуэбло» и продержали в плену его экипаж в течение 11 месяцев — этого кризиса можно было бы избежать, если бы сообщение, предупреждавшее «Пуэбло» о возможности такого исхода, не было направлено ЭВМ по неправильному адресу...»[11]

ЭВМ системы ВИМЕКС не являются единственными машинами, которые подводят Пентагон. Возьмите, к примеру, усовершенствованную систему материально-технического снабжения ВВС США. Она была рассчитана на то, чтобы обеспечивать централизованное управление с помощью ЭВМ разбросанными по всему миру складами запасных частей общей численностью более 6 млн. единиц. Случилось так, что в ходе арабо-израильской войны в октябре 1973 г. Израилю в самом начале военных действий понадобилось несколько новых фонарей пилотских кабин для поврежденных в ходе боев реактивных истребителей «Ф-4 Фантом». Командование материально-технического снабжения ВВС США на авиабазе Райт-Паттерсон, около Дейтона, штат Огайо, напрасно искало их в течение 12 часов в своих огромных автоматизированных блоках памяти. Наконец был организован поиск этих фонарей по всем складам, в чем приняли участие сотни людей в десятках таких складов. К тому времени, когда фонари были найдены, война уже закончилась»[12].

На систему раннего оповещения, командования, контроля и связи министерства обороны США (НОРАД) возложена ответственнейшая задача по отслеживанию возможного нападения на Соединенные Штаты и облегчению соответствующей оценки военной угрозы, а также поиску возможного военного или политического ответа. Зная о том, что в системе ВИМЕКС все время происходят сбои, у нас должны быть причины и для серьезного беспокойства в отношении системы НОРАД. И действительно, мы узнаем, что «...гигантский комплекс НОРАД в Колорадо, один из 27 центров системы ВИМЕКС, «измучен» ложными тревогами о ядерном нападении; некоторые из них рождены ЭВМ. За 18-месячный период в результате срабатывания сторожевой системы датчиков, захватывавших какое-то физическое явление, в системе НОРАД было созвано 147 «совещаний в связи с появлением ракет» — это самый низкий из трех уровней тревоги, объявляемой в случае необходимости оценки военной угрозы Северной Америке. Иногда какая-то ЭВМ или блок связного оборудования просто начинает выдавать фальшивые данные. «Это случается довольно часто», — доложили сенаторы Барри Голдуотер и Гэри Харт комиссии по делам вооруженных сил сената в 1980 г.

...В течение 1979 и 1980 гг. в системе НОРАД пять раз объявлялся второй уровень боеготовности, называемый «совещанием по оценке угрозы». Одна из таких тревог была объявлена 3 июня 1980 г., другая — в ноябре 1979 г., когда в ЭВМ была заряжена магнитная лента с данными о военных играх. Министерство обороны США до сих пор не может объяснить, как это могло случиться.

Высший уровень тревоги — «совещание о ракетном нападении» — никогда еще не объявлялся»[13].

Пределы надежности видны и в стиле организаций, и в деятельности личного состава американских вооруженных сил. Неэффективность офицерских кадров возросла, когда из сферы гражданского управления были переняты и сделаны образцом подражания для офицеров Армии США принципы краткосрочных целей и концентрации усилий на собственной карьере. Постоянные переходы из одной части в другую и смена постов стали нормой, причем дорогостоящей (что обходится в 3 млрд. долл. в год), и это способствует снижению авторитета командования и моральному упадку[14].

Взаимосвязь надежности и сложности пентагоновских систем оружия изучается в замечательном докладе «Правдивые факты об обороне», подготовленном Франклином Спинни, сотрудником отдела анализа и оценки программ министерства обороны США. Спинни проанализировал главные функциональные характеристики серий тактических истребителей, закупленных ВВС и ВМС США. Эти самолеты перечислены в таблице, следующей ниже, в порядке возрастания сложности их оборудования, а рядом с каждым типом самолета указал средний процент времени, в течение которого этот самолет оказался «небоеготовым», т. е. неспособным выполнять свои боевые задачи, в 1979 г.

Из данных нижеследующей таблицы явно прослеживается взаимосвязь между ростом сложности самолетного оборудования и увеличением доли времени его небоеготовности. Сложный самолет выходит из строя более часто, потому что содержит больше устройств, подверженных неполадкам. Неудивительно также, что более сложные самолеты требуют намного больше времени на техническое обслуживание.

Эти данные подтверждаются независимыми наблюдениями во многих регионах мира, где имеются части ВВС США. На одной авиабазе ВВС США в ФРГ, на которой насчитывается 75 истребителей «Ф-15», предназначенных быть тактическими истребителями передовой линии, лишь 60% этих самолетов считается «полностью готовыми для выполнения боевых задач в обычный день»[15].

Надежность продолжает оставаться проблемой и в военном планировании НАТО. «Одной из самых серьезных и давних операционных проблем системы противовоздушной обороны является опознание самолетов с целью различения между своими и вражескими». Представляется, что проблема, которая столь серьезно выглядела во время военного конфликта между Израилем и арабами в 1973 г., к 1981 г. не была решена[16].

«ХМ-1» является самым последним проектом тяжелого танка для Армии США. Этот танк весит 54 т и приводится в движение турбиной мощностью 1500 л. с., которая сообщает ему скорость 72,4 км/ч. Усовершенствованная конструкция танка включает сложное электронное оборудование стабилизации пушки и управления огнем. Однако на апрель 1981 г. «ХМ-1», хотя компания «Крайслер» выпускала его по стабильному графику, все еще не отвечал официальным требованиям армии в отношении долговечности и надежности. В январе 1980 г. Главное контрольно-финансовое управление США сообщило, что этот танк на последних испытаниях «прошел всего лишь 233,3 км между поломками в ходе полевых испытаний. Это далеко не соответствует требованиям около 440 км в среднем между поломками, которых надеется достичь Армия США...». На некоторых типах почвы у танка, как правило, соскакивают гусеницы. К тому же прецизионный газотурбинный двигатель легко загрязняется пылью, попадающей в него.

Испытания танка продолжались и после мая 1979 г., когда министр обороны США одобрил первоначальный серийный выпуск этого танка. Армия США планирует в конечном счете закупить 7 тыс. этих механизированных мамонтов, однако «в связи со сжатым графиком разработки, установленным для «ХМ-1», его полевые испытания проводились одновременно с опытными испытаниями». По этой причине программа испытаний включала в себя множество осложнений, такие, например, как вопрос, следует ли включать в отчеты отдельные неполадки и проблемы технического обслуживания, пока армия решает, удовлетворяет ли танк ее требованиям.

По причине чрезвычайной сложности конструкции поворотная башня танка «ХМ-1» считается «кошмаром для техобслуживающего персонала». Цель Армии США состоит в том, чтобы затраты времени на техническое обслуживание танка не превышали 1,25 человеко-часа на каждый час эксплуатации танка, но эту цель еще предстоит достичь.

Критически важным фактором для характеристики танка «ХМ-1» является надежность его двигателя. Армия хотела бы достичь промежутка времени между ремонтами, равного 1000 ч, но на 1980 г. этот показатель составил всего лишь 316 ч; на период испытаний танка в 1980 г. сообщалось о разных неполадках, включая потерю мощности и проблему силовой передачи, в том числе невозможность сдвинуть танк вперед или назад[17].

К тому времени, когда программа испытаний танка «ХМ-1» достигла такой точки, что началось обсуждение столь радикальных изменений, как, например, замена турбины дизельным двигателем, фирма, которая производила предыдущий тяжелый танк («М-60-А1»), предложила Армии США его улучшенную модель, также с наивысшей скоростью 72,4 км/ч, причем старый танк претерпел несколько модификаций: в нем был установлен новый двигатель, новая броня, понижен его силуэт- и т. д. Самое примечательное, что стоимость «супер М-60», примерно 525 тыс. долл. (1982 г.), была бы в три раза ниже, чем стоимость нового танка «ХМ-1». Но, как сообщается, «армия проявила к этому предложению очень вялый интерес»[18]. Сообщают, что «ХМ-1» потребляет на километр пути 9,1 л топлива[19].

Одним из наиболее впечатляющих примеров современной техники вооруженных сил США явилось производство в конце 60-х годов сверхтяжелого военно-транспортного самолета «С-5А». Несмотря на то что это был самый крупный в мире самолет, выпускаемый серийно, предполагалось, что он сможет взлетать с коротких, неподготовленных взлетных полос и садиться на них, выполняя тем самым функции военно-транспортного самолета передового базирования. Для того чтобы обеспечить такую способность, крыло самолета «С-5А» было облегчено по крайней мере на 4536 кг. В результате металл крыла быстро уставал и в нем образовывались трещины, поэтому пришлось уменьшить полезную нагрузку самолета, и его, конечно, держали подальше от коротких и неподготовленных взлетно-посадочных полос. В 1980 г. ВВС США одобрили замену крыльев «С-5А» при общих затратах на это 1,4 млрд. долл., и работу должна была снова выполнить корпорация «Локхид». О длительной истории создания этого самолета сообщалось очень подробно; программа управления его разработкой характеризуется почти всеми мыслимыми ошибками[20].

Пытаясь увеличить свои технические возможности, ВВС США заключили крупный контракт с частной компанией на обслуживание сверхсложного истребителя «Ф-15». Этот самолет содержит 127 отдельных электронных блоков, причем работоспособность 45 из них должна оцениваться с помощью других ЭВМ. Эскадрилья из 72 самолетов «Ф-15» насчитывает, таким образом, 3240 электронных блоков, т. е. «черных ящиков», которые должны обслуживаться с помощью ЭВМ в специальных аэродромных мастерских. Но такие мастерские имеют лишь три ЭВМ, каждая из которых может одновременно проверять лишь один электронный «ящик», и на такую проверку требуется 8 часов. Более того, вычислительное оборудование аэродромных мастерских само по себе чрезвычайно сложное. Электронные блоки на «Ф-15» отказывают очень часто, и каждый раз их необходимо заменять на новые. Но эти электронные «ящики» являются дорогостоящими устройствами, а их приходится обслуживать в малопроизводительных аэродромных мастерских. В результате образуется узкое место в техническом обслуживания необыкновенно сложного по своему оборудованию истребителя[21].

ВМС США вложили 34 млрд. долл. в новый, очень сложный двухдвигательный самолет «Ф/А-18», который должен выполнять функции истребителя и штурмовика. Этот самолет сейчас выпускается серийно, но уже обнаружились крупные дефекты в его реактивном двигателе[22]. Большую озабоченность вызывают радарная система и встроенная система проверки состояния электронного оборудования самолета. Эти и другие факторы требуют дальнейшего испытания и последующей модификации самолета, которые в соответствии с принципом одновременности должны проводиться, когда самолет находится в производстве[23].

Армия США также выражает беспокойство, поскольку новое, все более сложное оборудование, которое она заказывает, требует в свою очередь специального контрольного оборудования, чрезвычайно дорогостоящего и подверженного отказам из-за ненадежности. Так, например, «по имеющимся оценкам, разработка специального контрольного оборудования для танка «М-1», а также бронемашин «М-2» и «М-3» потребует затрат около 2 млрд. долл.». В других видах вооруженных сил серьезная недооценка промежутка времени между отказами техники, а также затрат времени на техническое обслуживание, возникающих в этой связи, вызывает длительные простои техники в ремонте, нехватку запчастей, высокие нормы отказов существующего оборудования и низкие нормы боеспособности различных видов оружия[24].

Знаменитый самолет системы «АВАКС», сконструированный для обнаружения вражеских самолетов на большом удалении и управления ведением боевых действий в воздухе на большой площади, также проявляет знакомые симптомы низкой надежности, вызванной его исключительной сложностью. «...В 1979 фин. г. самолеты «АВАКС» ВВС США были «боеготовыми» 15% всего времени. В 1980 фин. г. их боеготовность повысилась до 54% времени. Этот технический прорыв был достигнут благодаря снижению стандартов на боеготовность...

Систему «АВАКС» по-детски легко заглушить. Во время испытаний над Тихим океаном, результаты которых были обнародованы Джеймсом Коутсом в «Чикаго трибюн», самолет ВМС «ЕА-6В», оборудованный устройством, подобным описанному в одном советском руководстве, добытом разведкой США, успешно заглушил радиолокационную установку самолета «АВАКС» на расстоянии 563,2 км и вывел два истребителя «Ф-106» на дистанцию 50 м от самолета «АВАКС» — на которой, как заявил участник этих испытаний корреспонденту, «для того чтобы сбить «АВАКС», нам не нужна была ракета. Мы могли использовать обычную винтовку»[25].

И организации, и люди имеют предел надежности. Так, например, широко известно, что в старании обеспечить более быструю оценку угрозы и ускорить ответ на потенциальное ядерное нападение, личный состав вооруженных сил, задействованный в ядерных программах, находится под огромным стрессом, в то время как от него требуется абсолютная безошибочность. В этой связи ВВС США проводит «Программу проверки надежности персонала» (ППНП), в досье которой числится 100 тыс. человек.

«В 1975 г. в связи с нарушениями требований ППНП доступа к ядерному оружию было лишено 5128 человек личного состава, в 1976 г. — 4966 и в 1977 г. — 4973 человека, т. е. годовой отсев превышал норму — 4%. Причины для отстранения в 1977 г. включали алкоголизм и злоупотребление наркотиками; главным наркотиком была марихуана, но более 250 человек были отстранены от службы из-за злоупотребления героином и ЛСД. В том же году 1289 человек были отстранены от службы из-за подтвержденных авторитетными медиками «серьезных физических, умственных, психических или поведенческих отклонений, которые могли бы помешать надежному выполнению своих обязанностей в специфически критической ситуации»[26].

Процентные нормы отсева, названные выше, вероятно, являются более низкими, чем они были бы для широких слоев населения, но главное здесь в том, что речь идет о людях, обязанностью которых является благоразумная реакция в условиях ядерного нападения.

ВМС США используют систему управления огнем «МК-86» в качестве основного средства управления оружием на своих самых современных боевых кораблях. Когда эта система выходит из строя, «корабль остается практически безоружным». В 1979 г. эта система функционировала лишь 60% времени. «Главная причина ее низкой надежности — это большое число случайных отказов среди более чем 40 тыс. элементов системы...»[27]

В одном исследовании, проведенном ВМС США, показано, что «пусковая установка «МК-13» для главной ракеты противовоздушной обороны ВМС типа «Тартар», используемая по крайней мере на 50 ракетных крейсерах, эсминцах и фрегатах, действует лишь 28% всего времени... Старая пусковая установка ракеты «Тартар» («МК-11») действует лишь 15% всего времени. А система управления огнем «МК-115» для противовоздушной ракеты «Си спарроу», которая должна сбивать советские самолеты и крылатые ракеты, работает в соответствии с тем же докладом лишь 67% времени»[28].

Военно-морской флот США разработал также весьма сложную систему противовоздушной обороны «Эгис», состоящую из «радаров с фазированными антенными решетками, мощных радиопрожекторов для наведения ракет, усовершенствованной системы наведения ракет, мощных пусковых установок для запуска ракет и быстродействующей системы командования и контроля». Системы «Эгис» устанавливаются на крупных эсминцах, и оборудованный такой системой корабль стоит более 1 млрд. долл. Однако «ВМС ожидают, что действительный уровень операционной готовности этой системы составит 43% или меньше...». Система «Эгис» требует очень сложного программного обеспечения, «которое планировалось таким образом, чтобы обеспечить период между отказами продолжительностью 5 ч, но в ходе боевых испытаний, проведенных в мае 1979 г., время между отказами составило лишь половину намеченного»[29]. Корабль с системой «Эгис» нуждается в очень сложной системе обнаружения вражеских самолетов и наведения своих ракет, но, если она отказывает, корабль остается абсолютно «безоружным».

Система «Эгис» является еще одним примером последствий действия принципа одновременности. Главное контрольно-финансовое управление конгресса США в своей оценке систем оружия отмечало: «Опыт показывает, что такой управленческий подход увеличивает риск срыва программы до неприемлемого уровня, часто ведет к повышению затрат и снижению технических характеристик и в общем и целом при отсутствии срочных военных требований является нежелательным».

Одной из характерных и неотъемлемых особенностей высшего командования вооруженных сил США является упрямое нежелание со стороны хорошо информированных лиц уделить серьезное внимание повседневным вопросам практичности, надежности и обычной компетентности Представляется очевидным, что офицерский корпус и особенно те, кто отвечает за все уровни приобретения систем оружия у поставщиков Пентагона, находится под скрытым, но сильным давлением к тому, чтобы играть в эту игру, сотрудничать и «не раскачивать лодку». Важным элементом этого давления является ожидание или надежда, таимая многими офицерами, что они по окончании военной службы продолжат свою карьеру в гражданской фирме, связанной с Пентагоном. Последние исследования показывают, что число офицеров, которые избирают такую карьеру, постоянно растет[30].

Учитывая стремление управляющих к усилению своей власти принимать решения, а также большое наличие ресурсов в военной экономике, максимизирующей затраты, вряд ли стоит удивляться, что мы производим весьма специфическую и во многих случаях малоэффективную военную технику.

Ситуация, сложившаяся в настоящее время в США в сфере военной технологии, ни в коем случае не исправляет суммарных эффектов стремления к прибылям и власти, оказываемых на качество техники и на приоритеты в использовании ограниченных ресурсов общества. Эти воздействия — намеренно или нет — оказываются беспрецедентной помехой для способности Соединенных Штатов иметь современную промышленную систему.

СНОСКИ

[1] The New York Times, December 22, 1980.<<

[2] James Fallows. "National Defense". Random House, 1981, p. 52.<<

[3] Department of Defense, Defense Science Board. "Industrial Responsiveness". Office of the Under Secretary of Defense for Research and Engineering (1981) U. S. Congress, 96th Congress, 2d Session, House Committee on Armed Services. "The Ailing Defense Industrial Base: Unready for Crisis, Report of the Defense Industrial Base Panel, 1980".<<

[4] Комиссия по делам вооруженных сил палаты представителей отметила, что, «хотя не существует точного определения, военная промышленная база в широком смысле рассматривается как состоящая из тех элементов американской промышленности, которые вносят свой вклад в военные усилия и чей производственный потенциал и технический опыт необходимы для удовлетворения требований в сфере национальной безопасности».<<

[5] Полная история внутренней борьбы в МО США приведена в: А. Еrnest Fitzgеrаld. "The High Priests of Waste". Norton, 1972; U. S. Department of Defense. "Defense Procurement Circular № 12", October 16, 1964, р. 3.<<

[6] U. S. Department of Defense. "Department of Defense Instruction № 5000.2", March 19, 1980, рр. 12, 13. См. также U. S. Congress, 96th Congress, 2d Session, House Committee on Armed Services. "Hearings on Military Posture, Research and Development", Title 2, Eebruary—March 1980, Н. А. S. С. № 96—37, 1980, рр. 461 ff.<<

[7] Это правило пригодно в тех случаях, когда вероятность отказа отдельных компонентов системы не зависит от других компонентов. Зачастую, однако, происходит так, что отказ одного элемента в системе или механизма влияет на работу других элементов, и в этом случае надежность всей системы оказывается намного ниже, чем рассчитанная, исходя пз предположения о независимых вероятностях отказов.<<

[8] Business Week, August 11 1980; см. статью "The New Defense Posture — Missiles, Missiles, and Missiles", а также НаrоLd Вrown's admonition: "Our Technology Is What Will Save Us".<<

[9] Pierre Sprey."The Impact of Avionics on the Effectiveness of Tactical Air". Это исследование подготовлено в отделе помощника министра обороны США по системному анализу в июне 1968 г. Рассекречено в 1974 г. Цитируется в: Fallows. National Defense, р. 55.<<

[10] Science, June 20 1980, р 1354.<<

[11] Science, March 14, 1980, р. 1184.<<

[12] Ibid., p. 1187.<<

[13] Rhonda Brown and Paul Matteucci. "The High Cost of Whistle-Blowing". — Inquiry, September 1, 1981.<<

[14] The New York Times, January 11, 1981; Edward L. King. "The Death of the Army". Saturday Review Press, 1972.<<

[15] The Wall Street Journal, June 1, 1981.<<

[16] Defense Week, October 13, 1981.<<

[17] U. S. General Accounting Office. "ХМ-1 Tank's Reliability Is Still Uncertain" Washington, D. С., January 29, 1980.<<

[18] Defense Week, August 24, 1981.<<

[19] Gаrу Наrt. "What's Wrong with the Military?". — The New York Times, February 14, 1982. Подробности см. в: Defense Week, а Washington, D. С., newsletter (е. g., "Clothing Chaos: Protective Gear Could Sweat Soldiers to Death". — Defense Week, November 2, 1981). См. The Wall Street Journal series starting February 17, 1982 ("А New Troop Carrier Is Remarkable — So Are Its History and Cost")<<

[20] Seymour Melman. "The Permanent War Economy". Simon & Schuster, 1974, рр. 44 ff.<<

[21] Franklin С. Spinneу. "Defense Facts of Life". Это неофициальный доклад, подготовленный гражданским служащим МО США. Dec., 5, 1980, рр. 45—48.<<

[22] Defense Week, December 3, 1980.<<

[23] Defense Week, December 14, 1981.<<

[24] Defense Week, December 7, 1981.<<

[25] Alexander Сосkburn. "Never mind, they don't worlk". — In These Times, October 7—13, 1981.<<

[26] James Е. Мullег. "On Accidental Nuclear War". — Newsweek, March 1, 1982.<<

[27] U. S. General Accounting Office. "Effectiveness of U. S. Forces Can Be Increased Through Improved ТуеароWeapon System Design", January 29, 1981, р. 6.<<

[28] Defense Week, February 9, 1981.<<

[29] U. S. General Accounting Office. "Issues Identifier in Twenty one Recently Published Major Weapon System Reports", June 12, 1980, рр. 23, 24.<<

[30] Gordon Adams. "The Iron Triangle: The Politics of Defense Contracting". Council on Economic Priorities, 1981.<<

Глава 12